"Надо человека в лицо видеть, чтоб злиться. А когда он в балаклаве – на кого злиться?”
Помечен красной меткой били особенно жестко
Помечен красной меткой били особенно жестко
Когда корреспондент Август2020 договаривалась с Дмитрием о встрече, он обмолвился, что ее номер в телефоне ему сохранили друзья. Настолько плохо он видит! После ударов берцами по голове в августе Дмитрий стремительно теряет зрение. Узнав его историю, вы удивитесь, что можно провести сутки в настоящем фильме ужасов и при этом не держать ни на кого зла.
около десяти вечера задержали на выходе из метро, избили в РУВД
Дмитрий очень подвижный, порывистый, ему сложно усидеть на месте. И глядя на его целеустремленную походку, сложно поверить, что мужчина почти не видит. Но это, к сожалению, так. Чтобы хоть как-то разглядеть цифры на телефоне, подносит его почти вплотную к глазам. Дмитрия не оставляют друзья и всюду составляют ему компанию.
— Я просто знаю, сколько пальцев на руке, а так не вижу. Сколько ни пробовал лечиться здесь (таблетки, капсулы), единственный вариант — стволовые клетки, но нужно ехать в Германию. В Беларуси таких операций не делают. Лечение недешевое — 16 тысяч евро и выше. Зрение начало стремительно садиться с середины сентября. Сначала появились пятна с туманностью, потом к телевизору стал все ближе подходить. А сейчас уже в упор не вижу. Ну, периферическое зрение чуть-чуть есть.
Ситуация осложняется тем, что Дмитрий находится на "домашней химии" из-за драки. Найдись клиника, готовая принять такого пациента, — мужчину не выпустят из страны. Да, в свое время Дмитрий занимался тайским боксом, а это достаточно жестокий вид спорта. Да, не раз дрался. Да, перенес менингит. Но до августа он не жаловался на зрение. Именно 12 августа стало точкой невозврата.
Рассказывая о своем участии в протестах, Дмитрий вспоминает 2017 год. Тогда он увидел на YouTube, как накануне Дня воли людей вытягивают из авто и избивают, как девушек тащат за волосы по асфальту. Тогда 25 марта он тоже вышел на улицу, чтобы выразить свое возмущение. Дмитрия избили дважды — при задержании и в автобусе. В том числе по голове. После бросили ему тряпку, чтобы не испачкал автобус кровью. Тогда несмотря на рассечение на лице, головокружении и тошноту Дмитрий провел на Окрестина пять суток. Если убрать дату, от августа-2020 эту историю не отличить.
Они присягу давали на верность народу, а не чтобы человека в наручниках избивать
Дмитрий подчеркивает, что никогда ни к какой организации, партии или движении не состоял. Если выходил, то всегда один, по принципу "начинать надо с себя". Так было и 12 августа 2020 года. Правда, он успел лишь выйти из метро. Похоже, ОМОНовцы за кем-то гнались, и Дмитрий попался под руку.
— У нас на Курасовщине все тихо было, никаких разгонов. Но мне приятели позвонили с Малиновки — там начали стрелять, светошумовые бросать. Простыми словами, Чикаго творился. Естественно, побежал туда. И получилось, что на выходе из метро я как-то их прозевал. Я один, ОМОН бежит на меня. Я сначала убежал, но с другой стороны, из арки показалась еще одна группа ОМОНовцев. И меня замотали. Потом стянули хомутом руки, поставили на колени. Сначала не избивали. Пароль от телефона спрашивали. Я возмущаться начал: "Какая вам разница! Я что, по уголовному делу задержан? Что вы в мое личное пространство лезете".
После этих слов телефон Дмитрия, совсем еще новый, сложили буквально пополам. Мужчину привезли в Московское РУВД. Отвели в актовый зал, где на тот момент сидело около трехсот задержанных. Дмитрий подчеркивает агрессивный настрой милиционеров. Его даже не потрудились вывести в коридор, а повалили на пол и начали избивать прямо в зале. Видимо, чтобы напугать остальных. Били руками, ногами, дубинками. Человека в стяжках, который даже не мог закрыться от ударов. Не давали подняться. Для Дмитрия этот момент растянулся минут на двадцать. Сознания как в 2017-м году он не терял, но живого места на теле почти не осталось. От ударов берцами покрошились зубы. Стяжки глубоко врезались в запястья.
— Естественно, кричали, что мы хотим продать Беларусь Европе. А мы Европе-то этой не нужны, можно независимо нормально жить. И мне никогда ничего не платили, единственное — помогают по сей день волонтеры. Я тоже стал на них кричать. От злости, естественно, от беспомощности. Не знаю, правильно ли я себя вел, когда орал и матерился на сотрудников органов, которые меня избивали. Но они присягу давали на верность народу, а не чтобы человека в наручниках избивать.
У Дмитрия, попадавшего в разные передряги, страха не было. Мужчина был уверен, что его ждут 15 суток, и ничего страшного с ним не случится. Говорит, больше переживал за младших — ребят 18–19 лет реально колотило. Из актового зала непокорного Дмитрия повели в подвал. Всех закрыли в камере, а его в одиночке пристегнули двумя наручниками к "смирительному" стулу, привинченному к полу.
Учитывая, что времени в бетонных стенах не существует, Дмитрий не может сказать, сколько провел там в полутьме. Может, полтора часа, может, два. Дежурного в РУВД Дмитрий запомнил на всю жизнь. Кстати, он единственный был без балаклавы, без маски. Этот человек заходил в камеру и издевался над ним. Бил дубинкой. Нецензурно ругался. Даже вспоминая настолько жесткие вещи, Дмитрий не меняет ровного голоса и приподнятого настроения. Злости не слышно.
Не все исполняли приказы. Есть милиционеры, а есть мусора. Я лично знаю сотрудников, которые под любыми предлогами отказывались идти на разгоны митингов
— Не все же исполняли приказы. Есть милиционеры, а есть мусора. Я лично знаю некоторых сотрудников, которые под любыми предлогами отказывались идти на разгоны митингов. Надо человека в лицо видеть, чтоб злиться. А так, когда человек в балаклаве — на кого злиться?
Уже под утро Дмитрия закинули в камеру, когда заступила другая смена, наконец достучался, чтобы его отвели в туалет. Из-под крана можно было и попить. К полудню в плотно набитом автозаке отвезли на Окрестина.
— Сотрудники Окрестина более лояльны были. Когда завели в здание, смотрю, все боятся — я попросился в туалет. Отвели, дали даже попить. Не как в РУВД — "когда освободишься, тогда и сходишь". Говорю: присесть можно? Естественно, все избитые и тяжело стоять. Присели. Сотрудники Окрестина не лютовали. Но там нет-нет и заходили: "Че смотрим по сторонам?" Наверно, сотрудники ОМОНа, они же на усилении были на Окрестина.
После долгого сидения у стены задержанные оказались в прогулочном дворике. Десять на десять метров на 50 и больше человек. Байка Дмитрия была среди вещей, которые отдали другому человеку, майку он где-то потерял, вероятно, в актовом зале РУВД. Холодновато для открытого воздуха и голого бетона. Но к вечеру Дмитрия перевели в камеру. Вместо пяти там было 30–40 человек.
Просидели недолго. В ночь с 13 на 14 августа у Окрестина появился замминистра внутренних дел Барсуков и под давлением людей обещал, что "всех отпустят". Уже в два ночи Дмитрий вышел за ворота. Осудить его не успели, но и потом в суд не вызвали.
— А мне еще разрезали шнурки на кроссовках ножом. Думал, как дойти до Курасовщины. Выхожу, а там людей очень много, у меня аж мурашки побежали. Героем называли. Приятно было, я в 17-м году такого не видел. Я там с Мишей познакомился. Он меня ночью повез на место, где Тарайковского убили, там столько цветов было. А потом завез домой.
Выхожу, а там людей очень много, у меня аж мурашки побежали. Героем называли. Приятно было, я в 17-м году такого не видел
Следующим делом было заявление в Следственный комитет из-за превышения должностных полномочий. Следователь Дмитрия потом ни разу не вызвал.
— Никакого ответа нет. Так никто же не ответил за Тарайковского, за Бондаренко. Все ж хулиганы, наркоманы, алкоголики и тунеядцы.
В апреле Дмитрию дали вторую группу инвалидности по зрению. До августа он занимался промышленным альпинизмом и закладкой фундаментов. Пока не может вернуться к работе, но живет уверенностью, что зрение восстановится. А пока собирается обратиться в центр занятости и на "Светоприбор", где трудятся люди с инвалидностью по зрению, — не сидеть же без работы.
Пока готовился этот материал, Дмитрия вместе с другом, без сопровождения которого ему не обойтись, успели задержать по дороге домой. Официальная причина — неповиновение. Это был день чернобыльской трагедии, 26 апреля. Дмитрию присудили три базовых штрафа. Почему-то на первом допросе у мужчины спрашивали о правозащитном центре "Весна" и о людях, которые ему помогали после событий августа, что никак не вяжется с обвинением. (На тот момент Дмитрий не давал подписки о неразглашении.) Но главное — на него завели уголовное дело, припомнив другие нарушения режима "домашней химии". По статье 415 — уклонение от отбывания наказания в виде ограничения свободы — Дмитрию грозит до трех лет лишения свободы. Это может привести к катастрофическим последствиям для его зрения.
P.S. Дмитрий подал заявление в СК из-за превышения должностных полномочий, но ответа по нему нет.
*Благодарим ПЦ "Весна" за помощь в подготовке материала.
около десяти вечера задержали на выходе из метро, избили в РУВД