“Не могу смотреть на сотрудников милиции в форме, одновременно возникает и страх, и ненависть”
Помечен красной меткой били особенно жестко
Помечен красной меткой били особенно жестко
Когда Виталий находился в спортзале печально известного Фрунзенского РУВД, кто-то из задержанных успел отправить сигнал SOS в МЧС. Люди не могли поверить в происходящее. Тогда им казалось, что это только в этом отделении милиции сошли с ума. Но скоро придет помощь, начнутся суды, расследования… Но вот уже полгода минский инженер не видит свою семью, маленьких детей, и во сне его до сих пор преследуют кошмары с людьми в масках.
задержали на лавочке в парке Победы
– Я – один из тех, кто раньше не интересовался политикой, был человеком-пофигистом. Я и так жил неплохо: хорошая работа, доход. Жизнь удалась. Мне было все равно, кто там у власти. Но когда посадили потенциальных кандидатов в президенты, это заставило задуматься. Потом обманули с выборами, подделали результаты. Даже в деревне, откуда я родом, люди проголосовали за Тихановскую. И все знали, кто за кого голосовал, и когда вывесили список с фальшивыми результатами, люди возмущались: "Вы что творите"! Потом отключили интернет. И это все накопилось.
Мы вышли с другом на улицу 10 августа посмотреть, что происходит. Не знали, куда идти, зачем. Пошли в центр, а там пусто, всех уже разогнали. Сели на лавочке, посмотрели на Комсомольское озеро. Ну все, "попротестовали", возвращаемся домой. Но до дома не дошли… К нам подбежали ОМОНовцы, направили автомат на друга:
— Если дернешься, отстрелим яйца!
Проверили наши телефоны, но у меня тогда не было Telegram, я даже не знал, что есть такой канал, который их интересовал. Вывернули карманы, обыскали, ничего не нашли, но все равно грубо заломали руки и закинули в автобус.
– Два человека кинули нас на пол и сразу начали избивать. Досталось по уху, носу, лицу, ногами по телу. Потом дали мне презерватив и сказали, что поедем в лес и будут там нас иметь. Я подумал: ну все, капец. Но потом у них что-то планы поменялись.
Притащили еще несколько человек, бросили на нас сверху. Схватили даже 65-летнего рыбака на набережной, с удочками и велосипедом. Он говорил, что у него больное сердце, но это никого не волновало. Омоновцы ходили по нам сверху, подпрыгивали, спрашивали с издевкой, нравится ли нам творчество Цоя, песня "Перемен! ".
Взяли врача. ОМОНовцы закричали:
— Смотри, у него дымовая шашка!
И начали бить его. Врач говорит:
— Какая шашка, это бинты!
Потом они присмотрелись:
— Ну да, бинты. А чего это ты с бинтами ходишь по городу? Ах ты тварь, пришел своим помогать?!
И давай его еще сильнее бить.
Я – один из тех, кто раньше не интересовался политикой, был человеком-пофигистом. Я и так жил неплохо: хорошая работа, доход
Потом нас привезли к автозаку. Он был уже набит битком. Засунули в “стакан”, там даже стоять было сложно, очень душно, нечем дышать. Я практически терял сознание, но настолько был сдавлен, люди стояли так плотно, что упасть невозможно. Рыбак стонал, что ему нужны лекарства. За это его били, и он понял, что нет смысла просить. Я был настолько шокирован тем, что происходит. Каждое твое слово, действие приносило новые удары. Кому было плохо, того били еще сильнее. Это очень страшно.
Подъехали к РУВД. Стали нас по одному выбрасывать. И нужно бежать через шеренгу омоновцев в черной форме. Слева-справа — дубинками. Я маленький, худой, и иногда они промазывали. Если кто-то падал, ему сильно доставалось. Били по чему попало. Бежишь, и тебя колошматят со всех сторон.
В коридоре внутри здания тоже на каждом шагу стояли силовики и били. На входе в спортзал принимал человек в маске. Бил каждого ногами, коленом, дубинкой, приговаривая:
— Ты майданутый! Чего вышел, перемен захотел?!
После этого нас клали на пол и затягивали строительные стяжки на руках. Складывали всех в ряды. Когда мы попали в спортзал, там лежал один ряд. Но людей все приводили, и рядов стало около 6, примерно 150 человек. Так мы пролежали часов 6, лежать было больно. Рук уже не чувствовали. Через часа три стяжки поменяли на наручники.
Это был конвейер. Кого-то снимали на камеру. Кого-то водили на допрос, кого-то —подписывать протоколы, в которых все было одинаково, лежала заготовка. Кто отказывался подписывать, того били.
Мне работник, вероятно, следственного комитета, добродушно сказал:
— В ваших действиях нет противоправных действий, но вы же понимаете, мы же вас должны за что-то задержать. Вам придется подписать протокол, мы его уже подготовили.
Омоновец с дубинкой прикрикнул:
— Что ты там читаешь, давай скорей!
Я успел только заметить, что "шел в составе организованной группы, выкрикивал лозунги". Когда все омоновцы ушли, тех, кто подписывал протоколы, уже не били, и они могли написать "не согласен". Повезло.
Меня повели в другое помещение к каким-то дамам. Они опять спросили мои данные, почему я вышел. В это время коренастый кучерявый сотрудник в пятнистых штанах, без маски, ударил меня ногой по коленям.
Дама спросила:
— Ну что, будешь еще ходить на протесты?
— Не буду.
И кучерявый снова ударил меня ногой. Зачем-то он бил по коленям, то с одной стороны, то с другой. Я пытался закрыться рукой, он сказал:
— Сунешь руку, сломаю ее. Не верю, что ты больше не пойдешь.
И снова ударил по коленям: 3 раза с одной стороны, и 3 — с другой.
Женщина в форме, вроде бы майора милиции, глядя на это все, улыбалась. Меня это очень удивило.
Узнав, что я работаю инженером в частной компании, спросила:
— И что ж тебе не хватает, у тебя же нормальная зарплата?
Но я не отвечал, ждал новых ударов от кучерявого садиста.
– Потом отвели обратно в спортзал. Поставили лицом к стене. А новых людей продолжали складировать на полу. Запомнил поляка-журналиста, лицо у него было сильно разбито, он попросил звонок консулу. Пришел какой-то начальник пришел и сказал: ну так дайте уже ему телефон. Омоновец спросил журналиста:
— Ты знаешь номер консула?
— Нет.
— Ну и иди на фиг.
Помню двух девушек, которые лежали и пререкались с омоновцами:
— Что вы за мужики такие избиваете людей.
Один сказал:
— Еще пару слов, и я тебе выбью зубы.
Она продолжала говорить, что было дальше, я не видел, стоял лицом к стене, но услышал пару ударов. И девушка замолчала.
Женщина в форме вроде бы майора милиции, глядя, как людей бьют, улыбалась. Меня это очень удивило
Парень, который стоял чуть дальше, рассказал, что что одну девушку изнасиловали дубинкой. Я был настолько шокирован, что уже не хотел ни слышать, ни замечать, что происходит. В голове было одно: выйти как-то отсюда живым.
Многие в зале просили медицинской помощи. Им отвечали, что врач скоро придет, но он не приходил. Если кто-то терял сознание, тому приносили нашатырь. Рыбаку реально стало плохо и его увезли, правда, только под утро. Мне сильно досталось в области живота, и еще было трудно дышать — уже в больнице потом диагностировали перелом ребра, ушиб грудной клетки.
Простояли так 6 часов. Когда омоновцы ушли, нам сделали послабление: кто-то мог сесть, кому-то разрешили лечь, сходить в туалет, умыться (у меня было лицо в крови), попить воды из-под крана.
– Утром зазвонили будильники на телефонах, даже мой сработал, хоть омоновец его и разбил, как только нас привели в спортзал. Ударил его об турникет и засмеялся:
— Гы-гы. Теперь у тебя нет телефона.
Я перепугался, потому что, тех, у кого звонили телефоны, сильно били. Был момент, когда в зале случился переполох. Кто-то умудрился отправить SOS сообщение в службу МЧС. И оттуда позвонили в РУВД, типа, что у вас там происходит. И силовики начали кричать:
— Кто отправил сообщение, кто эта тварь?! Сейчас мы вычислим!
Я волновался, что этого человека найдут и вообще убьют.
Люди надеялись на какую-то помощь… Лежишь там, наблюдаешь все это, и не веришь своим глазам. Я никогда представить не мог, что такое может произойти: в стенах милиции соберут людей и будут над ними так издеваться. И ты думаешь, что это происходит только здесь, а за стенами есть люди, которые подключатся, помогут. И мы сейчас выйдем отсюда, начнутся суды, расследования… Но потом все поняли, что в системе все связано в каждой сфере.
Я никогда представить не мог, что такое может произойти: в стенах милиции соберут людей и будут над ними так издеваться
Утром пришла отдохнувшая смена:
— А кто это вам разрешил сидеть? Вы что, оборзели!
И начались новые издевательства. Заставили встать на колени, лицом в пол, руки за спиной в наручниках. Так стоять очень тяжело, кто-то падал, того били дубинкой. Люди уже не выдерживали. Начинали плакать. Им говорили: давай, мы тебя на камеру снимем, ты покаешься. Скажешь, что не будешь больше разрушать город, что любишь Лукашенко. Заставляли нас повторять:
— Александр Григорьевич — самый лучший президент в мире.
Знаменитая Карина тоже "работала" в спортзале:
— Ах вы твари, я из-за вас три дня семью не вижу!
У нее был какой-то металлический штырь, она заставляла мужчин расставлять ноги и била в область паха:
— Что ты как баба стонешь?!
Она узнала одного человека, который ее как-то назвал на каком-то марше. И она начала над ним издеваться:
— Вот видишь, какая земля круглая, как все обернулось. Кто теперь ты, а кто я!
Омоновец вывел этого парня, Карина заставила просить прощение. Как она его обзывала, уже не помню. У них такой сленг, столько мата, что это трудно назвать речью. Тяжело было смотреть на эти издевательства.
Потом нас начали выводить из РУВД. Омоновец спросил мою фамилию, она схожа с фамилией лидера группы "Король и Шут", и закричал:
— Ах ты тварь, такую фамилию позоришь!
И ударил меня пару раз по голове. Потом нас завели в автозак и начался курорт. Там уже никого не били. Кому-то ослабили стяжки, кому-то разрешили сесть поудобнее. Один охранник с нами активно разговаривал: а за что вас задержали, ой, а за что избили? Да вы просто попали в смену самых отсаженных. Вы уж не обижайтесь, а что ж вы хотели, вы же вышли на площадь. Ну, бывает, кому-то сильнее ударишь.
Омоновцы говорили, что у них дети, что город развивается. Все для нас делается. Жилье дают нам. Кто-то из задержанных сказал:
— Вам дают, а нам-то нет. Нам самим зарабатывать приходиться.
И кто-то осмелев, добавил:
— Вы же вообще за наш счет живите, мы платим налоги.
А они такие:
— Мы тоже платим налоги. У нас зарплата около тысячи рублей.
Когда они узнали, что мне 35 лет, сказали:
— Ах ты старый мудак! Ну а тебе чего надо было?
В Жодино, когда принимали людей, тоже били. Но "наш" омоновец вышел и сказал:
— С этими ребятами поаккуратнее. Им и так досталось. Героев среди них нет.
Под героями они имели в виду тех, кого задерживали на Пушкинской и тех, кто с ними сражаться пытался.
В Жодино закричали:
— Лицом в пол. Бегом!
Мне было тяжело со сломанным ребром, болели колени. Я бежал, но ноги еле шевелились. Там высокие ступени, то подъем, то спуск. Боялся споткнуться, тем, кто падал — доставалось.
Раздели, обыскали, досмотрели, рассадили по камерам. В нашей, на 6 мест, находилось от 14 до 19. Когда к нам зашел начальник смены, мы сказали, что тут очень тесно, нет одеял. Он ответил:
— Ребята, вы тут в курортных условиях. В других камерах по 30 человек, так что сидите молча.
Люди лежали на кроватях по двое. Ну а мне уже ничего не надо было, я как сел на лавку, так почти трое суток там и прожил. С моим ребром удобнее было спать за столом. Туалетной бумаги не было, поэтому в туалет я тоже не ходил. Да и сам туалет — это кошмар! Я как подумаю, что люди годами в таких условиях сидят — просто ужас.
Запах в камере стоял отвратительный. А вот кормили прекрасно, три раза в день, тюремный чай даже показался вкусным, только пить пришлось из одной чашки троим. Посуды не хватало.
Ну а мне уже ничего не надо было, я как сел на лавку, так почти трое суток там и прожил. С моим ребром удобнее было спать за столом
С нами сидели программист, крановщик, военный, инженер, сборщик мебели. Практически все синие, жуткие синяки, у кого-то лица разбиты, всем было больно шевелиться. У парня была сломана рука, боялся, что неправильно срастется. Его "утешили", что сломают еще раз. Я пытался позвать врача, но надзирателям было пофиг.
Потом начались суды, но до меня очередь не дошла. На 5-й день всех выпустили. Провели профилактическую беседу, сказали быстро подписать документы, а что мы там наподписывали, так и не поняли.
Через день я ездил в больницу, выявили перелом ребра. Написал заявление, прошел судмедэкспертизу. Друг сделал тоже самое, у него история — идентичная моей.
Мы съездили в Жодино и взяли справку о пребывании там. Но нам написали дату задержания и время такие, как будто нас привезли сразу в Жодино. И попробуй подтвердить, что ты находился во Фрунзенском РУВД.
Потом я понял, что никаких дел заводить не будут, и возможно, даже начнут мстить тем, кто написал. Стало страшно. После случившегося развилась паранойя, я выходил на улицу, шел в магазин и постоянно оглядывался по сторонам. Еще когда нас били в первом автобусе, постоянно повторяли:
— Ты понимаешь, что еще раз тебя увижу, либо сядешь в тюрьму, либо я тебя убью и мне ничего за это не будет.
Это они твердили всем задержанным:
— Нам вас убить — раз плюнуть. Нам дали добро, закон это разрешил.
В сентябре я уехал в другую страну. А на моего друга до сих пор оказывают давление. Прислали отписку, что применение силы сотрудниками было законно, для предотвращения правонарушений. А то, что по факту происходило во Фрунзенском РУВД, невозможно доказать за неимением доказательств и невозможно это проверить…
Я был долго на больничном, два раза делал снимки, 3 месяца ничего не мог поднимать. Все вроде срослось, но иногда что-то побаливает. Психологически сложно. Не могу смотреть на сотрудников милиции в форме, одновременно возникает и страх, и ненависть. Наверное, такое сейчас многие испытывают. Часто вижу сны с людьми в масках, просыпаюсь в холодном поту. Не знаю, когда перестанут преследовать кошмары. У знакомого парня, который тоже прошел через этот ужас, поехала психика, он даже к врачам не обращался, не хочет ни с кем встречаться, замкнулся.
Не могу смотреть на сотрудников милиции в форме, одновременно возникает и страх, и ненависть. Наверное, такое сейчас многие испытывают
Мое руководство пошло навстречу, я теперь работаю на удаленке, учу новый язык, может, это даст новый толчок к развитию. Все говорят, что я правильно поступил, что уехал. Но я жалею об этом, не знал, что все может так надолго затянуться, думал, что диктаторский режим долго не продержится.
Теперь нет возможности помогать маме. Жене с двумя маленькими детьми (младшей 1 год 4 месяца) очень трудно. Она тяжело все пережила. Кажется, сел бы сейчас в машину и поехал домой, но читаешь новости, понимаешь, что людей сажают даже за надписи на асфальте, за одежду "неправильного" цвета. И думаешь, а доедешь ли, что "найдут" у тебя в машине, чтобы внезапно объявить "террористом".
P.S. Виталий написал заявление в СК. Но расследования не было. Он покинул страну.
задержали на лавочке в парке Победы